EN
RU
Зильберминц
Исаак Натанович
Isaak Zilbermintc
1906-1968
In 1930s, our great-grandfather lived in Odessa with his wife, son, and four daughters. At the same time, Hitler was preparing Germany for a war. The main goal of fascists was ethnic cleansing: the extermination and genocide of Slavs, Jews, and other ethnic groups of Eastern Europe.
In this video we included pieces of documentaries about life in Odessa and the birth of fascism in Germany.
В 1930-х годах наш прадедушка Исаак жил со своей женой, сыном и четырьма дочерями в Одессе (бывший Советский Союз). В это время гитлеровская Германия готовилась к войне.
Главной целью фашистов было уничтожение и порабощение славянского и еврейского населения восточно-европейских стран.
В этом видео мы собрали документальные снимки того времени, отражающие жизнь в Одессе и зарождение фашизма в Германии.
Germany’s invasion of the Soviet Union was the largest land offensive in human history, with around 10 million combatants taking part.
It started on June 22nd 1941, and by August the German army was approaching and surrounding Odessa.
As a result of Nazi Germany’s “Generalplan Ost” and “Final Solution”, millions of civilians--men, women, and children--in Nazi-occupied territories of the Soviet Union were killed, tortured, and died from hunger in labor and concentration camps.
The total number of Soviets who lost their lives during the war is estimated to be around 20 million people.
Below is a photostory told us by our grandma, Musya Ariyevich about what happened to her familiy (The photos are not of Isaak's family, but they very closely depict what was happening.)
Военная агрессия Германии против Советского Союза была самой большой в истории человечества; Количество участвующего в военных операциях личного состава со стороны Германии превысило 10 миллионов человек.
22 июня 1941 года немцы напали на Советский Союз и уже в Августе подошли к Одессе. В результате реализации Германией своих планов по уничтожению Славянского и Еврейского населения - “Генеральный план Ост” и “Окончательное решение еврейского вопроса” - были убиты, до-смерти замучены, умерли от голода, в лагерях смерти, концентрационных лагерях, лагерях принудительных работ миллионы Советских людей. Общее число гражданских жертв оценивается в 20 миллионов человек.
Что произошло с семьёй Исаака, нам рссказала его дочь, наша бабушка Муся Исааковна Ариевич.
Показанные здесь фотографии не принадлежат семье Исаака - они лишь демонстрируют то, что происходило в то время в Одессе и других городах Советского Союза.
Grandma: I was 9 years old and lived with my family in Odessa when the war started.
Муся Ариевич, дочь Исаака:
Мне было 9 лет и мы жили в Одессе, когда началась война.
Soon after the war started, Odessa was bombed by German airplanes.
Вскоре после начала войны, Одессу начали бомбить немецкие самолёты.
My siblings and I were hiding in bomb shelters for many hours during the day and night, often with no food or water.
Я вместе со своими сёстрами и братом прятались в бомбоубежищах. Мы сидели там по-многу часов, днём и ночью, часто без еды и воды.
This continued until October of 1941, when Romanian and German forces entered Odessa.
Так продолжалось до Октября 1941 года, когда Румынские и немецкие войска вошли в Одессу.
At that time, my father, who worked for the institute of stomatology, was assigned to take medical supplies to Stalingrad and took us with him. We escaped Odessa right before full German occupation and the Jewish Holocaust in Odessa began.
В то время, мой отец, работающий в институте стоматологии получил задание отвезти медикаменты в Сталинград и взял нас всех собой.
Получилось так, что мы сбежали из Одессы как-раз перед тем как её захватили румыны и немцы и там началась травля и истребление еврейского населения.
My grandmother and grandfather stayed in Odessa.
Мои бабушка и дедушка остались в Одессе
I was told later that Germans hanged my grandfather, and I don’t know what happened to my grandmother.
Позже я узнала, что моего дедушку повесили и я не знаю, что случилось с моей бабушкой.
We stayed in Stalingrad for a short time (a local resident shared her apartment with us).
В Сталинграде одна женщина разрешила нам пожить в своей квартире, но мы находились там не долго.
Bombing was getting worse and worse and around December of 1941 my parents decided to move farther south to Astrakhan.
Сталинрад бомбили, и бомбёжки становились хуже с каждым днём. Примерно в Декабре 1941 года, мои родители решили переехать дальше на юг.
I remember us boarding a ship with bombs falling all around us.
Я помню как мы садились на пароход и рядом взрывались бомбы.
When we came to Astrakhan we settled in village Nikolskoe, in a barn.
Когда мы приехали в Астрахань, мы поселились в амбаре, в деревне Никольское.
Soon after we arrived there, my mom was injured by a bomb explosion. It happened in January or February of 1942, I only remember that it was snowing.
Вскоре после этого, моя мама попала под бомбёжку и была тяжело ранена. Это случилось в Январе или Феврале 1942-го года, я только помню, что шёл снег.
There weren’t any medical facilities nearby or medical help and she died several days later. My dad buried her in the forest nearby.
Медицинская помощь и учереждения полностью отсутствовали и через несколько дней она умерла. Отец похоронил её в лесу недалеко от нас.
About a month later we moved to a mud hut. My younger sister Emma, who was still breast-fed when my mom was alive, died from hunger soon after. My dad buried her in the same mud hut where we lived.
Примерно через месяц мы переехали в землянку. Моя младшая сестра Эма ещё питалась грудным молоком пока была жива мама. Она умерла от голода вскоре после смерти матери. Отец похоронил её в той-же землянке где мы жили.
A few months later (spring of 1942) my father was called to active duty and my siblings and I were sent to different orphanages in the Astrakhan region, separated by age.
All I remember from my years in the orphanage was hunger and sickness, and that we didn’t go to school.
Через несколько месяцев, весной 1942 года, отца призвали на фронт, и нас распределили по разным детским домам в Астраханской области, по возрасту.
Я находилась в детском доме до 1946 года. Всё, что мне запомнилось, это голод, болезни, и что я не ходила в школу.
I stayed in the orphanage until 1946, when my father returned home from the army. We lost our old home and were given a very small one-room apartment.
My father couldn’t take care of all of us, so my two younger sisters had to stay in the orphanage for two more years, until we were reunited in 1948.
In 1946, at age 14, I started going to school again but had to start in fourth grade because I hadn’t gone to school for 4 years.
В детском доме я находилась до 1946-го года, когда мой отец был демобилизован. Мы потеряли наш старый дом и нам дали маленькую однокомнатную кавртиру.
Моему отцу было очень трудно и моим двум сестрам пришлось находиться в детдоме ещё два года. Только два года спустя мы смогли жить вместе. В возрасте 14 лет мне пришлось идти в четвёртый класс, так как я не ходила в школу 4 года.
Technical consultant: Oleg Ariyevich (Олег Николаевич Ариевич)